Неточные совпадения
― Вот ты всё сейчас хочешь видеть дурное. Не филантропическое, а
сердечное. У них, то есть у Вронского, был тренер Англичанин, мастер своего
дела, но пьяница. Он совсем запил, delirium tremens, [белая горячка,] и семейство брошено. Она увидала их, помогла, втянулась, и теперь всё семейство на ее руках; да не так, свысока, деньгами, а она сама готовит мальчиков по-русски в гимназию, а девочку взяла к себе. Да вот ты увидишь ее.
Удержалось у него тысячонок десяток, запрятанных про черный
день, да дюжины две голландских рубашек, да небольшая бричка, в какой ездят холостяки, да два крепостных человека, кучер Селифан и лакей Петрушка, да таможенные чиновники, движимые
сердечною добротою, оставили ему пять или шесть кусков мыла для сбережения свежести щек — вот и все.
В других домах рассказывалось это несколько иначе: что у Чичикова нет вовсе никакой жены, но что он, как человек тонкий и действующий наверняка, предпринял, с тем чтобы получить руку дочери, начать
дело с матери и имел с нею
сердечную тайную связь, и что потом сделал декларацию насчет руки дочери; но мать, испугавшись, чтобы не совершилось преступление, противное религии, и чувствуя в душе угрызение совести, отказала наотрез, и что вот потому Чичиков решился на похищение.
Блеснет заутра луч денницы
И заиграет яркий
день;
А я, быть может, я гробницы
Сойду в таинственную сень,
И память юного поэта
Поглотит медленная Лета,
Забудет мир меня; но ты
Придешь ли,
дева красоты,
Слезу пролить над ранней урной
И думать: он меня любил,
Он мне единой посвятил
Рассвет печальный жизни бурной!..
Сердечный друг, желанный друг,
Приди, приди: я твой супруг...
«Как недогадлива ты, няня!» —
«
Сердечный друг, уж я стара,
Стара; тупеет разум, Таня;
А то, бывало, я востра,
Бывало, слово барской воли…» —
«Ах, няня, няня! до того ли?
Что нужды мне в твоем уме?
Ты видишь,
дело о письме
К Онегину». — «Ну,
дело,
дело.
Не гневайся, душа моя,
Ты знаешь, непонятна я…
Да что ж ты снова побледнела?» —
«Так, няня, право, ничего.
Пошли же внука своего...
Чуть отрок, Ольгою плененный,
Сердечных мук еще не знав,
Он был свидетель умиленный
Ее младенческих забав;
В тени хранительной дубравы
Он
разделял ее забавы,
И детям прочили венцы
Друзья-соседи, их отцы.
В глуши, под сению смиренной,
Невинной прелести полна,
В глазах родителей, она
Цвела как ландыш потаенный,
Не знаемый в траве глухой
Ни мотыльками, ни пчелой.
И что ж? Глаза его читали,
Но мысли были далеко;
Мечты, желания, печали
Теснились в душу глубоко.
Он меж печатными строками
Читал духовными глазами
Другие строки. В них-то он
Был совершенно углублен.
То были тайные преданья
Сердечной, темной старины,
Ни с чем не связанные сны,
Угрозы, толки, предсказанья,
Иль длинной сказки вздор живой,
Иль письма
девы молодой.
Неправильный, небрежный лепет,
Неточный выговор речей
По-прежнему
сердечный трепет
Произведут в груди моей;
Раскаяться во мне нет силы,
Мне галлицизмы будут милы,
Как прошлой юности грехи,
Как Богдановича стихи.
Но полно. Мне пора заняться
Письмом красавицы моей;
Я слово дал, и что ж? ей-ей,
Теперь готов уж отказаться.
Я знаю: нежного Парни
Перо не в моде в наши
дни.
А он не едет; он заране
Писать ко прадедам готов
О скорой встрече; а Татьяне
И
дела нет (их пол таков);
А он упрям, отстать не хочет,
Еще надеется, хлопочет;
Смелей здорового, больной
Княгине слабою рукой
Он пишет страстное посланье.
Хоть толку мало вообще
Он в письмах видел не вотще;
Но, знать,
сердечное страданье
Уже пришло ему невмочь.
Вот вам письмо его точь-в-точь.
С возрастающим изумлением, вся превратившись в слух, не проронив ни одного слова, слушала
дева открытую
сердечную речь, в которой, как в зеркале, отражалась молодая, полная сил душа.
Будет,
сердечная, выбегать всякий
день на базар, хватаясь за всех проходящих, распознавая каждого из них в очи, нет ли между их одного, милейшего всех.
Большой собравшися гурьбой,
Медведя звери изловили;
На чистом поле задавили —
И
делят меж собой,
Кто что́ себе достанет.
А Заяц за ушко медвежье тут же тянет.
«Ба, ты, косой»,
Кричат ему: «пожаловал отколе?
Тебя никто на ловле не видал». —
«Вот, братцы!» Заяц отвечал:
«Да из лесу-то кто ж, — всё я его пугал
И к вам поставил прямо в поле
Сердечного дружка?»
Такое хвастовство хоть слишком было явно,
Но показалось так забавно,
Что Зайцу дан клочок медвежьего ушка.
— Передайте, пожалуйста, супруге мою
сердечную благодарность за ласку. А уж вам я и не знаю, что сказать за вашу… благосклонность. Странное
дело, ей-богу! — негромко, но с упреком воскликнул он. — К нашему брату относятся, как, примерно, к собакам, а ведь мы тоже, знаете… вроде докторов!
— Нуте-с, не будем терять время зря. Человек я как раз коммерческий, стало быть — прямой. Явился с предложением, взаимно выгодным. Можете хорошо заработать, оказав помощь мне в серьезном
деле. И не только мне, а и клиентке вашей,
сердечного моего приятеля почтенной вдове…
Несколько лет назад в Петербург приехала маленькая старушка-помещица, у которой было, по ее словам, «вопиющее
дело».
Дело это заключалось в том, что она по своей
сердечной доброте и простоте, чисто из одного участия, выручила из беды одного великосветского франта, — заложив для него свой домик, составлявший все достояние старушки и ее недвижимой, увечной дочери да внучки. Дом был заложен в пятнадцати тысячах, которые франт полностию взял, с обязательством уплатить в самый короткий срок.
Меня, еще долго спустя, поражала потом, при воспоминании, эта способность его (в такие для него часы!) с таким
сердечным вниманием отнестись к чужому
делу, так спокойно и твердо рассказать его.
А Туркины? Иван Петрович не постарел, нисколько не изменился и по-прежнему все острит и рассказывает анекдоты; Вера Иосифовна читает гостям свои романы по-прежнему охотно, с
сердечной простотой. А Котик играет на рояле каждый
день, часа по четыре. Она заметно постарела, похварывает и каждую осень уезжает с матерью в Крым. Провожая их на вокзале, Иван Петрович, когда трогается поезд, утирает слезы и кричит...
Может, вспоминая сей
день великий, не забудешь и слов моих, ради
сердечного тебе напутствия данных, ибо млад еси, а соблазны в мире тяжелые и не твоим силам вынести их.
Ну, Василий Дмитрич, — проговорил он наконец, — жаль мне тебя,
сердечного, а ведь дело-то твое неладно; ты болен не на шутку; оставайся-ка здесь у меня; я, с своей стороны, все старание приложу, а впрочем, ни за что не ручаюсь».
Но
дело я поправлю: меж безделок,
Красивых бус, дешевых перстеньков
У матери-Весны возьму немного,
Немножечко
сердечного тепла,
Чтоб только лишь чуть теплилось сердечко.
Отец мой отказался, говоря, что у него своих забот много, что вовсе не нужно придавать случившемуся такой важности и что он плохой судья в
делах сердечных.
Хоть и действительно он имел и практику, и опыт в житейских
делах, и некоторые, очень замечательные способности, но он любил выставлять себя более исполнителем чужой идеи, чем с своим царем в голове, человеком «без лести преданным» и — куда не идет век? — даже русским и
сердечным.
Но, боже, сколько миллионов и биллионов раз повторялся мужьями целого света этот
сердечный крик после их медового месяца, и кто знает, может быть, и на другой же
день после свадьбы.
За несколько
дней до кончины она узнала, что Н. Д. Фонвизина родила сына, и с
сердечным чувством воскликнула: «Я знаю дом, где теперь радуются, но есть дом, где скоро будут плакать!» Так и сбылось.
Теперь не знаю, что тебе сказать — на твое
сердечное излияние. И я в тумане. Авось явится солнышко. Все в каком-то недоумении. Невольно продолжается то, что было при тебе. Просто чудеса! Видно, так надобно для испытания.
Дело необыкновенное. Не испугайся, когда увидишь меня…
Отвечу коротко на некоторые ваши вопросы… [Н. Д. Пущина была в это время в Москве по
делам имения; писала мужу 11 марта: «Мой
сердечный Жанушка, милый муж мой — крепко, со всею нежностию любви моей к тебе, обнимаю тебя и целую…» (ЦГИА, ф. 1705, № 6).]
Будь уверена, что я не выскажусь Марье, не потому, чтоб я был мастер в этом отношении, как ты говоришь, но потому, что это заветное
дело сердечное недоступно для других. Это как будто какой-то тайник отрадный, боящийся чужого дыхания. До сих пор он только Киту доступен. Опять на то возвращаюсь, хотя сказал, что не буду писать об этом…
Официальные мои письма все, кажется, к вам ходят через Петербург — с будущей почтой буду отвечать Сергею Григорьевичу, на
днях получил его листок от 25 — го числа [Много писем С. Г. Волконского к Пущину за 1840–1843, 1855 гг., характеризующих их взаимную
сердечную дружбу и глубокое, искреннее уважение — в РО (ф. 243 и Фв. III, 35), в ЦГИА (ф. 279, оп. I, № 254 и 255), за 1842, 1854 и 1857 гг. напечатаны в сборниках о декабристах.] — он в один
день с вами писал, только другой дорогой.
Помогай тебе бог в этом новом
деле, а от меня прими, добрый друг,
сердечное спасибо за твое дружеское воспоминание.
…Спасибо большое за весточку о плачевном
деле. Хорошо, что Неленька перестанет адвокатствовать,что не совсем иногда удобно. Но что же дальше! Все очень плохо, и кажется, нет исхода! Вот тут такой fatum, [Рок, судьба (лат.).] что и ты, друг
сердечный, не разгадаешь. Однако, пожалуйста, повидай Неленьку — и взгляни на простоту M. H. Прежде она этим не отличалась. Мрачно об ней иногда думается. Нелегко ей в этой драме…
— Помада! Он того мнения, что я все на свете знаю и все могу сделать. Вы ему не верьте, когда
дело касается меня, — я его
сердечная слабость. Позвольте мне лучше осведомиться, в каком он положении?
Между Розановым и Лизою не последовало ни одного
сердечного разговора; все поглотила из ничего возникшая суматоха, оставившая вдалеке за собою университетское
дело, с которого все это распочалось.
Затем тотчас же, точно привидение из люка, появился ее
сердечный друг, молодой полячок, с высоко закрученными усами, хозяин кафешантана. Выпили вина, поговорили о ярмарке, о выставке, немножко пожаловались на плохие
дела. Затем Горизонт телефонировал к себе в гостиницу, вызвал жену. Познакомил ее с теткой и с двоюродным братом тетки и сказал, что таинственные политические
дела вызывают его из города. Нежно обнял Сару, прослезился и уехал.
Но назавтра же Нелли проснулась грустная и угрюмая, нехотя отвечала мне. Сама же ничего со мной не заговаривала, точно сердилась на меня. Я заметил только несколько взглядов ее, брошенных на меня вскользь, как бы украдкой; в этих взглядах было много какой-то затаенной
сердечной боли, но все-таки в них проглядывала нежность, которой не было, когда она прямо глядела на меня. В этот-то
день и происходила сцена при приеме лекарства с доктором; я не знал, что подумать.
В короткое время своего знакомства с Ихменевым он совершенно узнал, с кем имеет
дело, и понял, что Ихменева надо очаровать дружеским,
сердечным образом, надобно привлечь к себе его сердце, и что без этого деньги не много сделают.
— Сытых немало, честных нет! — говорил хохол. — Мы должны построить мостик через болото этой гниючей жизни к будущему царству доброты
сердечной, вот наше
дело, товарищи!
— Послушайте, ради Христа! Все вы — родные… все вы —
сердечные… поглядите без боязни, — что случилось? Идут в мире дети, кровь наша, идут за правдой… для всех! Для всех вас, для младенцев ваших обрекли себя на крестный путь… ищут
дней светлых. Хотят другой жизни в правде, в справедливости… добра хотят для всех!
Я уходил потому, что не мог уже в этот
день играть с моими друзьями по-прежнему, безмятежно. Чистая детская привязанность моя как-то замутилась… Хотя любовь моя к Валеку и Марусе не стала слабее, но к ней примешалась острая струя сожаления, доходившая до
сердечной боли. Дома я рано лег в постель, потому что не знал, куда уложить новое болезненное чувство, переполнявшее душу. Уткнувшись в подушку, я горько плакал, пока крепкий сон не прогнал своим веянием моего глубокого горя.
Михайло Трофимыч — человек он, нечего сказать,
сердечный — стал на дыбы, зарычал на всю канцелярию:"И такие-то вы, и сякие-то", — точно мы и в самом
деле тут виноваты.
— "Что ж, говорю, разве уж больно худо
дело?"–"Да так-то, говорит, худо, что через неделю, много через две, разрешенью быть надо; ты, говорит, подумай, матушка, одно только детище и было да и то в крапиву пошло!"А сам, знаешь, говорит это, да так-то,
сердечный, льется-разливается.
Разумеется, все эти оговоры вздор и кончатся пустяками, да ты-то
дело свое сделал: и мужичка от напраслины очистил, и сам
сердечную благодарность получил, и преступника уличил.
[великие
дела разрушаются] Поэтому, поздравляя вас с
днем ангела, мы поступим вполне согласно с обстоятельствами
дела (тайные советники, заслушав этот достолюбезный оборот речи, кивают головами), ежели в этом поздравлении соединим наш
сердечный привет и верным сообщницам вашим на поприще яичного и курятного производства.
Он вспомнил, как во
дни его юности его вывели mit Skandal und Trompeten, [со скандалом и шумом] из заведения Марцинкевича, и не мог прийти в себя от
сердечной боли, узнав, что тот же самый прием допущен мосьИ Кобе (chef de suretИ, [начальник охранной полиции] он же и позитивист) относительно отцов «реколлетов» 56.
«Самолюбие, мечтательность, преждевременное развитие
сердечных склонностей и неподвижность ума, с неизбежным последствием — ленью, — вот причины этого зла. Наука, труд, практическое
дело — вот что может отрезвить нашу праздную и больную молодежь».
Ты, как я вижу, ничего не смыслишь в
сердечных тайнах, оттого твои любовные
дела и повести так плохи.
Я недаром еще раньше говорил, что она была женщина, несмотря на свою грубоватую простоту, тонко понимавшая жизнь, особенно
дела сердечного свойства, и ясно уразумела, что Сусанна Николаевна заискивает в ней, в надежде получать от нее сведения об Углакове, а что супруг ее хоть и умный, по слухам, мужик, но ничего того не зрит, да и ништо им, старым хрычам: не женитесь на молодых!
Впрочем, весь
сердечный переполох, произведенный Савоськиным, выразился единственно в том, что княжна очень осторожно узнала имя и фамилию землемера и нежнее, нежели обыкновенно, поцеловала в этот
день старика отца.
Кровь видят все; она красна, всякому бросается в глаза; а
сердечного плача моего никто не зрит; слезы бесцветно падают мне на душу, но, словно смола горячая, проедают, прожигают ее насквозь по вся
дни!
Bo-2-x, конгресс признал, что христианство имеет влияние на нравственный и политический прогресс человечества и потому напомнил проповедникам Евангелия и другим лицам, занимающимся духовным воспитанием, о необходимости распространения правил мира и
сердечного расположения между людьми. Для этой цели конгресс определил 3-е воскресенъе каждого декабря. В этот
день должно быть особое провозглашение принципов мира.
— Более через
сердечную жалость-с. Просили не говорить-с. Их же извозчик лошадей выкормил и запрег-с. А за врученную, три
дня назад, сумму-с велели почтительнейше благодарить-с и сказать, что вышлют долг с одною из первых почт-с.